This is my grandmother on my mother’s side, Enia Frenkel. The photo was taken at M. Brikman’s photo studio in Proskurov in the 1890s. My grandmother was born in the middle of the 1860s. She wore a wig when she was young. When she was old she covered her head with a shawl.
This is my grandfather on my mother’s side, Natan Frenkel. The photo was taken in Proskurov in the 1900s. My grandfather was born in Proskurov, Podolsk province, in the early 1860s. My mother told me that my grandfather was very religious.
My mother Maria Goldman-Frenkel’s brothers and sisters. Sitting in the first row from left to right are a stranger, Fenia, my mother and Betia. Standing are Sophia, Nikolay Baier, Fenia’s husband, Isaac, Rosa, and a stranger. The photo was taken in Proskurov in 1911 on the occasion of the older sisters’ visit.
My father Miron Goldman. The photo was taken in Odessa in 1928. My father was born in 1888.
This is me on my fifth birthday. The photo was taken in Odessa in 1939.
My sister Tamara Natanzon. The photo was taken by a photographer in a street when she was having a stroll in Langeron, in Odessa in 1949.
My parents Miron Goldman and Maria Frenkel-Goldman. The photo was taken in Odessa in 1954.
This is me in a tank in Arkhangelsk in 1955 when I was in the army.
This is a family photograph. From left to right are my mother Maria Frenkel-Goldman, my father-in-law David Kangun, my wife Maya Goldman, I, my mother-in-law Sopha Kangun and my father Miron Goldman. The photo was taken in Odessa on 12 February 1961, six months after my wedding.
I and my grandson Dennis Bykov. The photo was taken in Odessa in 2001. This is the first day of Chanukkah. Dennis is lighting the first candle.
Одесса, Украина Мы начали работать с Владимиром Гольдманом 24 сентября 2002 года. Владимир был неизлечимо болен, и он хотел успеть рассказать нам о своей жизни. Это был подвиг, для которого требовалась огромная сила. Мы разговаривали в большой комнате, полной книг и игрушек его внука. Он был довольно слаб и вынужден был давать интервью лежа. Однако он все равно настаивал на том, чтобы подать мне чай. Владимир Миронович Гольдман скончался 9 октября 2002 года. На его похороны пришли сотни людей. Среди них были представители Гэмилут Хэсэд и других общественных организаций города. По еврейской традиции он был похоронен на городском еврейском кладбище рядом с могилами его родителей Марии Френкель-Гольдман и Мирона Гольдмана. Четыре раввина из Одессы, Николаева и Херсона опустили его гроб в землю.
Читайте полное интервью c Владимир Гольдман здесь (на английском) и здесь (на украинском)
